Электросталь отЗеленилась, доЛющинилась.

 

Небо в экземе.

Все перекопано.

 

В прокаженной земле покачивается застрявшая фига, продукт жизнедеятельности человека.

Потрепанный отемненный ангел робко ковыряется в пупе бессмертия остывающего города.

По обветшалым улицам, залитым осенним гнойно-омертвляющим светом,

проносятся уркие газели,

в кузовах засахаренных гусениц - венки из зданий.

Цинандали в падучей цинге плачут на плече притона.

Отупевшие люди-спички,

ошпаренные августом,

исступлённо скупают остекленевшую капусту.

Везде запах сладко-нудных чешуек

на лапках опасных макак шелудивой разрухи.

Из заснеженных помоек торчат оледеневшие души, руки, скулы, чресла наложниц.

Одинокая желто-зябкая синичка, хорьково нахохлившись, кормится в зуба? вечности.

То там, то здесь под шиканье инкассаторов в мерседесах мелькают тяжелы шеи-затылки кокаино-ухмылочных бандитов грушеголовых, чутко ощущая нежную близость обходительно-услужливых обворожительных киллеров, страстишка третьей ноги Люцифера.

Тусклые глаза пенсионеров катаются по мостовым,

жадно тянутся к жирно подгнившим окорокам –

острая тревога ответного удара крысоловки.

Заштопанный ишачок

с рабски-забитым взором покорно замерзает у убогого зоотеатра.

Повсюду бойкие менялы торгуют лучистым рыбьим клеем для протекающих зрачков.

Альтруизм вампиризма.

Бездомные кошки сутулясь бредут в никуда.

В местах запрета оштукатуренных женщин тусуются акушеры альбатросов

Как больно смотреть на вакхический танец москита.

Отяжелевшая ворона поспешно заглатывает окровавленные

кишки-мозги сбитой собаки.

Взлететь уже не может.

 

ВСЁ     ХОРОШО!!!